КЛИНИЧЕСКАЯ ЭФФЕКТИВНОСТЬ И МЕХАНИЗМЫ ПОВРЕЖДЕНИЯ ОПУХОЛЕВЫХ КЛЕТОК ПРИ ЭНДОБРОНХИАЛЬНОЙ ФОТОДИНАМИЧЕСКОЙ ТЕРАПИИ БОЛЬНЫХ РАКОМ ЛЕГКОГО

ВВЕДЕНИЕ

Фотодинамическая терапия (ФДТ) представля ет собой способ светозависимого лечения больных, основанный на использовании фотосенсибилизато ров (ФС), повышающих чувствительность накопив ших ФС тканей к свету определенной длины волны. Исходно являясь нетоксичными соединениями, ФС активируются светом (в том числе лазерным) и пе редают энергию фотонов молекулярному кислороду с образованием активных форм кислорода, которые обусловливают такие фототоксические эффекты, как апоптоз и/или некроз опухолевых клеток [3], повреж дение микроциркуляторного русла [2, 57], а также ин дукцию иммунологических реакций [18].

Известно, что глубина проникновения фотонов и выраженность зоны деструкции тканей в процес се ФДТ являются функцией тканевого светопогло щения, а длина волны падающего света подбирается для максимальной активации фотосенсибилизирую щего соединения. Установлено, что только погло щенные ФС фотоны света, проникая в ткани, обла дают выраженным противоопухолевым действием, которое обеспечивается преимущественной задерж кой и накоплением ФС в опухолевых клетках, а так же избирательным фотоповреждением неопласти ческих очагов.

В начале 80­х годов прошлого столетия сотруд никами Института проблем онкологии АН Украи ны установлено, что введение в опухолевую ткань со единений порфиринового ряда усиливает фототок сический эффект лазерной радиации синезеленой области спектра [1, 20]. В результате этих доклини ческих исследований убедительно продемонстриро вано наличие у препаратов порфиринового ряда фо тосенсибилизирующей активности по отношению к

опухолевымклеткам. Примерновэтожевремя Управ лением по контролю за пищевыми продуктами и ле карственными препаратами США (FDA) Министер ства здравоохранения США в качестве первого ФС был сертифицирован препарат фотофрин («­ frin, An nir, n.США). С тех пор фо тофрин начали применять в клинике для лечения эндобронхиального рака легкого, обструктивного рака пищевода, а также с паллиативной целью при различных формах опухолей [16]. Позже были полу чены и внедрены в онкологическую клинику другие ФС (Fn, n, iiin). Успехи их применения способствовали разработке ФС нового поколения (Anrin, ryin, rrfin, rfin), которые в на стоящее время проходят клинические испытания при лечении рака шейки матки, опухолей желудочноки шечного тракта, новообразований мочевого пузыря и других локализаций. Крупномасштабные исследо вания эффективности ФДТ у больных раком легкого (РЛ) проведены в ряде ведущих пульмонологических центров Западной Европы, США и Японии.

В журнале «Онкологияуже были опубликова ны работы по проблеме ФДТ [4, 5], однако в них не рассматривались вопросы, связанные с использо ванием этого метода для лечения больных РЛ. Цель данной статьи — анализ результатов клиническо го применения ФДТ в области онкопульмоноло гии, а также обобщение современных представле ний о молекулярных механизмах действия (в рамках ФДТ) фотофрина и других фотосенсибилизирую щих препаратов.

ФДТ ранних стадий РЛ. Известно, что золотым стандартом в лечении больных с ранними стадия ми РЛ является хирургическая резекция первичного очага поражения. При этом 5­летняя выживаемость пациентов с опухолями І стадии после анатомичес

кой резекции колеблется от 69 до 75% [17, 36]. От мечено незначительное снижение этого показате ля (до 64–69%) после сегментарной или клинооб разной резекции очага поражения [13, 17]. В связи с тем, что РЛ на ранних стадиях развития протека ет у большинства больных с сохранением функции легочного дыхания, многие пациенты отказывают ся от хирургического вмешательства. Этим больным рекомендуют паллиативное лечение химиолучевы ми методами, однако у данной категории пациентов такая терапия проводится реже, чем хирургическое иссечение опухоли. Несмотря на то, что лучевая те рапия более щадящий метод в плане сохранения у больных функции внешнего дыхания, возникающее резкое ограничение легочного резерва препятствует продолжению лучевой терапии, и тогда становится целесообразным подвергать больных ФДТ.

D.A. r и соавторы [12] представили ре зультаты лазерной ФДТ при ранних стадиях РЛ: 10 больным с опухолями небольшого размера и тра хеобронхиальной локализацией с помощью брон хоскопа была проведена ФДТ с использованием гематопорфирина. Полную ремиссии отмечали у 4 пациентов, тогда как у остальных (с большей глу биной прорастания опухоли) ремиссия была лишь частичной. Данные наблюдения свидетельствуют о том, что ФДТ может служить методом выбора в ле чении опухолей легкого эндобронхиальной локали зации. Другие исследователи [50] проводили ФДТ у 26 больных с неоперабельной формой немелкокле точного РЛ. При этом у 10 из 11 пациентов с І ста дией заболевания достигнута полная регрессия опу холи: у больных с ІІІ стадией отмечали частичную ремиссию в 10 из 15 случаев. Необходимо отметить, что 4 из них ранее уже проводили лучевую терапию, брахиотерапию либо лазерное (N­YAG) лечение ге моррагических процессов в легком. Во всех случа ях достигнут объективный эффект, однако у 2 па циентов через 6 нед появились признаки прогрес сирования опухолевого роста.

К. Frи соавторы [19] сообщили результаты второй фазы клинических испытаний ФДТ у боль ных с центральной формой РЛ (начальные стадии). За 48 ч до сеанса лазерного облучения пациенты принимали фотофрин в дозе 2 мг/кг массы тела. Из 58 патологоанатомически подтвержденных случаев в 50 (85%) достигнута полная ремиссия, отмечаемая через 14 мес (по данным бронхоскопических иссле дований). Авторы отмечают минимальный уровень токсического воздействия: аллергические реакции составили 8%, легочная токсичность — 8%, тран зиторный подъем уровня трансаминаз — 2% и фо тотоксическая реакция кожи — 2%. При этом сте пень деструкции опухолевого узла зависела от его диаметра и была высокой в случаях, когда послед ний был менее 10 мм. Эти результаты показывают зависимость эффективности лечения от глубины инвазии опухоли и ее размеров. Можно надеяться, что современная методика бронхиальной эндоско

пической ультрасонографии позволит определять истинные размеры эндобронхиальных опухолей и отбирать пациентов для проведения ФДТ.

На базе университетских клиник Японии были проведены многоцентровые рандомизированные исследования эффективности эндобронхиальной ФДТ при РЛ с применением жестких программ от бора пациентов. Н. Kи соавторы [25] сообщили результаты 10­летних наблюдений за 240 больны ми (283 опухоли разной локализации), получивши ми ФДТ. После проведения процедуры ФДТ отме чали полную ремиссию у 79 (83%) из 95 пациентов с ранней стадией заболевания и центральной фор мой локализации РЛ. Группой авторов из клиники Мэйо (штат Миннесота, США) [11] метод ФДТ был включен в программу базисного лечения 27 паци ентов с эпителиальноклеточным РЛ центральной локализации. Через 72 ч после приема производно го гематопорфирина в концентрации 2,5 мг/кг мас сы тела всех больных подвергли ФДТ красным све том лазера (630 нм). Полная ремиссия достигнута у 15 из 21 (71%) пациентов (3­месячное наблюде ние). У 7 больных отсутствие рецидивов отмечали на протяжении 12 мес после ФДТ. В то же время 9 из 21 (43%) пациентов избавлены от какихлибо хи рургических вмешательств на протяжении 8 мес на блюдения после проведения ФДТ.

Среди практикующих онкологов ФДТ в первую очередь ассоциируется с лечебными подходами. Однако этот метод применяют также с целью диа гностики опухолей легкого эндобронхиальной ло кализации, а также для оценки распространеннос ти процесса и планирования объемов оперативных вмешательств [24, 46]. На ранних стадиях РЛ по ре зультатам аутопсии регистрируют морфологичес кие различия на границе опухоль/здоровые тка ни. В институте Рокуэля Паркса (штат Мэриленд, США) прошли успешные клинические испытания системы для флюоресцентной диагностики if­y­

(«iir., США), с помощью которой мо жет быть осуществлена прижизненная визуализа ция участков дисплазии эпителия бронхов и ранней стадии эпителиального рака бронхов. Данная систе ма обеспечивает надежный диагностический конт роль на самых ранних стадиях развития РЛ, еще до момента появления первых клинических симпто мов заболевания.

Паллиативная ФДТ обструктивных процессов при РЛ. Обструктивные эндобронхиальные изме нения, обусловленные ростом немелкоклеточно го РЛ, могут быть причиной появления такой симп томатики, как резкое ограничение функции дыха ния и обструктивная пневмония. Для больных, не подлежащих первичной резекции, стандарт лечения включает лазерную абляцию, постановку стента или лучевую терапию (рисунок).

Рисунок. Алгоритм лечения трахеобронхиальной обту рации, обусловленной ростом опухолей легкого (адап тировано по [34])

*С последующей химиотерапией или лучевой терапией; **может применяться как самостоятельно, так и в сочетании с другими лечебными мероприятиями. ЛФР – лазерная фоторезекция; ЭХ – электрохирургия; СТ – стентирование; ЛТ – лучевая терапия; ХТ – химиотерапия; БТ – брахитерапия; КТ – криотерапия.

Оказалось, что ФДТ также эффективна для лече ния обструктивных эндобронхиальных поражений опухолевого генеза. Описаны результаты рандоми зированных исследований, проведенных у 31 па циента с клиникой частичной или полной легоч ной обструкции, развившейся на фоне роста не операбельной формы немелкоклеточного РЛ [14]. У 14 больных проведена ФДТ, а у 17 — лазерная аб ляция (N­YAG). олее устойчивый лечебный эф фект отмечен у больных первой группы. В другом рандомизированном исследовании [16] результаты ФДТ сравнивали с лазерной абляцией (N­YAG) у 211 больных РЛ (с неполной легочной обструкцией), прошедших лечение в 35 центрах США и Западной Европы. Результаты проведенного анализа оказа лись такими: при учете через неделю (но не через год, как в работе [14]) эффективность использова ния ФДТ оказалась выше по сравнению с N­YAG­ группой (Европа — 61 и 36%, США — 42 и 19% со ответственно).

К. ii и соавторы [41] представили данные о результатах ФДТ 100 пациентов с неоперабель ным РЛ ІІІа–Істадии, отягощенным обструктив ным эндобронхиальным процессом. Фототерапия, проведенная через 24–72 ч после приема фото фрина (доза 2 мг/кг массы тела), вызывала сниже ние уровня эндолюминальной обструкции с 86 до 18%. Согласно тестам жизненной емкости легких и объема форсированного выдоха за 1­ю секун ду, у таких больных отмечалось улучшение состоя ния функции дыхания. Средний срок наблюдения составил 5 мес. Данное исследование подтвердило обоснованность применения ФДТ при состояниях,

обусловленных опухользависимой обструкцией ды хательных путей.

В другом пилотном исследовании [40] авторы применяли ФДТ с целью паллиативного лечения неоперабельных обструктивных трахеобронхиаль ных процессов. 17 пациентам проведена N­YAG­ абляция на протяжении 6 нед после ФДТ. Несмот ря на резкую выраженность симптомов до лечения, у 7 больных отмечали полную ремиссию на протяже нии от 3 до 6 мес. 2­летняя выживаемость составила 47%. При этом комбинированное воздействие (N­ YAG лазерная деструкция + ФДТ) оказалось эффек тивным в случаях паллиативного лечения больных с неоперабельными формами обструктивного рака и метастазами легочного генеза.

Результаты лечения эндобронхиального метаста зирования нелегочного происхождения представле ны в работе .. n [37]. Ретроспективный анализ 13 случаев метастазирования в легкие про веден для сравнения качества жизни этих пациен тов с 27 случаями немелкоклеточного (І стадия) РЛ. Всем больным проведена ФДТ. Достоверные отличия выявлены в степени выраженности дисп ноэ, кровохарканья, кашля и по изменениям про бы Карновского. Средняя выживаемость составила 14 мес у пациентов с метастазированием нелегочно го генеза и 4 мес — у больных с первичной опухолью в легком. При этом качество жизни больных после проведенной терапии существенно улучшилось, что связывают со снижением степени легочной обструк ции. Хотя в ряде вышеприведенных работ описано повышение средней выживаемости больных после ФДТ, некоторые исследователи не разделяют точ ки зрения о возможности существенного измене ния продолжительности жизни после применения ФДТ с паллиативной целью.

Трудности ранней диагностики обусловлива ют незначительный процент выявления больных с поверхностной эндобронхиальной локализацией опухолей легкого. Разработаны новые молекуляр ногенетические маркеры для ранней диагностики этих состояний. Для выявления больных РЛ пред ложено использовать определение экспрессии гена FHIT (Friiiinri), который локализован в третьей хромосоме (участок 314.2) и является од ним из ранних опухолевых маркеров [60]. Известно, что этот ген восприимчив к генотоксическим фак торам окружающей среды, в том числе к асбесту и продуктам табакокурения. Отсутствие белка Fв опухолевых клетках коррелирует с высоким проли феративным и низким апоптотическим индексами, является независимым прогностическим фактором для больных с немелкоклеточным РЛ [51]. Оценка экспрессии Fв предопухолевых и опухолевых тканях бронхов может явиться важным критерием отбора больных для проведения ФДТ. Сегодня уже разрабатываются флюоресцентнодиагностические методы прижизненной оценки экспрессии генов с помощью эндобронхоскопа [46]. .. n и

соавторы [54] сообщили о результатах пилотного исследования, в котором 19 больных с небольши ми эндобронхиальными опухолями получили ФДТ в качестве терапии первой линии. Полная ремис сия достигнута у 14 больных (73%) при среднем сро ке наблюдения 29 мес. При этом одному пациенту с рецидивом заболевания потребовалась хирургичес кое вмешательство (в связи со стенозом в области крупного бронха). Авторы сообщения полагают, что в случаях эффективной ранней диагностики пред опухолевых процессов в просвете бронхов необхо димость в проведении хирургического вмешатель ства может вообще отпасть.

Механизмы фототоксического действия ФДТ. ФДТ основан на трехкомпонентном воздействии, предполагающем обязательное участие ФС, света, поглощенного сенсибилизатором, и молекулярно го кислорода. Образующиеся молекулы синглет ного кислорода, обусловливающие эффекты ФДТ, взаимодействуют с липидами и белками опухолевых клеток, что приводит к их фотоповреждению [16]. Цитотоксическое действие ФДТ осуществляется с участием трех основных клеточных реакций: 1) не посредственной гибели опухолевых клеток в резуль тате индукции окислительного стресса2) гибели опухолевых клеток, вызванной блокадой кровенос ных сосудов, питающих опухолевый узел3) акти вации иммунологических реакций [2, 57]. Все пере численные реакции напрямую зависят от типа ФС и его субклеточного распределения в опухолевой ткани. Кроме того, доставка молекул ФС (транс порт через гистогематические барьеры) к органам мишеням и способ их введения в организм также отражаются на их фармакокинетике и эффектив ности ФДТ [9].

Место внутриклеточного накопления хромо форов имеет определяющее значение при ФДТ, поскольку для фотоактивированных ФС характе рен короткий радиус действия (< 0,02 мкм) [38]. Основными органелламимишенями для воздейс твия ФДТ являются митохондрии, лизосомы и ци топлазматическая мембрана. Кроме того, ФС могут сенсибилизировать к фотонам света такие клеточ ные компартменты, как аппарат Гольджи или эндо плазматический ретикулум. лагодаря определен ным свойствам ФС (липофильность, гидрофобность и др.) происходит более активное их накопление и замедленное вымывание из клеток опухолевой тка ни по сравнению с нормальной. Это обеспечивает отсутствие фототоксичности по отношению к не опухолевым клеткам при последующем световом воздействии.

Повышенной тропностью к митохондриям об ладают такие ФС: фталоцианины, пурпурины, ме роцианины, хлорины, феофорбиды, гиперицин и другие хромофоры [28, 56]. ФДТповреждение лизо сом преимущественно вызывают фотофрин и суль фатированные соединения фенилпорфиринов [30, 42]. Согласно данным Y.. iи соавторов [22],

цитотоксичность ФДТ при использовании произ водных фотофрина связана с тропностью этих ФС к плазматической мембране и аппарату Гольджи. ФДТповреждение эндоплазматического ретикулу ма происходит в случае фотоактивации полусинте тического феофорбида, полученного из хлорофил ла растений [49].

При проведении ФДТ также следует учиты вать имеющую место смену внутриклеточной ло кализации ФС после воздействия света. Напри мер, для препаратов тетрафенилпорфинсульфонат и n­фталлоцианин характерной оказалась релока лизация молекул флюорохромов из лизосом в ядро и ядрышки после облучения клеток светом [58]. В за висимости от типа ФС, такая смена внутриклеточ ной локализации может существенно повышать [31, 35] либо снижать [39] чувствительность мест связы вания ФС к интегральному световому потоку.

2

Как известно, в дыхательной цепи митохондрий, наряду с восстановлением молекулярного кислоро да до воды, происходит реакция одноэлектронного восстановления молекулярного кислорода с обра зованием супероксид аниона О – [6]. При опреде ленных условиях супероксид анион вступает в реак цию дисмутации, в результате которой образуются синглетный кислород и перекись водорода. Обра зование активных форм кислорода отмечается уже в первые минуты после облучения лазерным светом (при длине волны 670–675 нм) опухолевых клеток линии A­431, которые абсорбировали ФС ­4 [33]. При изучении механизмов апоптоза, происходяще го в результате фотосенсибилизации митохондрий, было показано [27], что ФДТ вызывает снижение значений показателя электрохимического потен

циала митохондриальной мембраны (Δψ). Повы шение проницаемости митохондриальной мембра ны сопровождается выходом в цитоплазму цитохро ма c, в присутствие которого (и АТФ) происходит взаимодействие прокаспазы9 с адаптерным бел ком Af­1, что приводит к образованию белкового комплекса, называемого апоптосомой, и активации

эффекторной каспазы3 (цит. по [11]). Такие кле точные реакции развиваются очень быстро и через 30–60 мин обычно появляются клетки с морфоло гическими признаками апоптоза [27].

Одной из митохондриальных мишеней ФДТ слу жит антиапоптотический белок ­2. Показано [26, 53], что фотоповреждение ­2 способствует акти вации каспазы3, а также немедленному апоптозу клеток, накопивших ФСоднако гибели клеток не происходит, когда белок ­2 лишен мембраносвя зывающего участка. На то, что ­2 является одной из мишеней ФДТ, косвенно указывают клиничес кие наблюдения о прогностическом значении уров ня экспрессии этого белка в опухолевой ткани: при высоком содержании ­2 эффективность ФДТ су щественно выше [32].

Установлено, что супернатант лизосом, обрабо танных дигитонином, может активировать in i

каспазоподобные протеазы [23]. Поскольку содер жащая катепсин В фракция лизосомных протеаз также способствует процессингу прокаспаз1, ­2,

­6, ­7, ­11 и ­12 ini[55], можно предположить, что индукция апоптоза протеазами лизосом связана с непосредственной активацией каспаз. При иссле довании действия трех различных активированных светом ФС (хлорины е6 и р6, тексаферин) на пере виваемые лейкозные клетки или гепатоциты выяв лено, что избирательное повреждение лизосом при ФДТ вызывает выход в цитозоль катепсина , сни

жение мембранного потенциала Δψ и высвобож дение цитохрома с [29]. Эти процессы сопровожда ются повышением содержания в фотоповрежден ной клетке каспазы3.

Активация внутриклеточных механизмов реали зации апоптоза может также происходить в резуль тате специфических лигандрецепторных взаимо действий. Наиболее изученным механизмом рецеп торопосредованной инициации апоптоза является индукция F­опосредуемой гибели клеток. Акти вация тримеров рецептора Fобусловливает обра зование белкового комплекса D(­inin

inin), играющего особую роль в инициа ции каспазы8 и каспазы3, которая в свою очередь служит субстратом для каспазы8 [44]. В карцином ных клетках человека, сенсибилизированных гипо креллином A или , уже через 2 ч после активации ФС светом отмечается повышение экспрессии ре цептора Fи его лиганда (F) [8]. Поскольку через 2–3 ч после начала проведения ФДТ в цитоплазме этих клеток выявляют цитохром с, а через 3–4 ч — активное расщепление субстрата каспазы3 поли (AДФрибозил) полимеразы (блокирующееся хи мическими ингибиторами каспаз), можно предпо ложить, что фотоиндуцированный апоптоз опухоле вых клеток инициируется при участии системы F/ Fи активации каспаз8 и ­3. При исследовании лазериндуцированного апоптоза опухолевых кле ток в системе ini(животные опухоленосители) получены подобные результаты. ФДТ мышей, ко торым предварительно был введен фотофрин, при водит к существенному повышению доли апоптоти ческих клеток в опухоли через 12 ч после облучения [59]. Параллельно с этим, среди погибающих кле ток увеличивается число клеток, экспрессирующих F­рецептор. На гистологических срезах опухоле вые клетки, имеющие F, располагаются преиму щественно вокруг UNE­положительных (то есть апоптотических) клеток.

Генотоксические эффекты ряда повреждаю щих ДНК агентов реализуются за счет их непосред ственного воздействия на ядро клетки [43]. Цент ральным звеном в клеточных механизмах, активи рующихся в ответ на повреждение ДНК, является фактор транскрипции 53. В случае существенных повреждений ДНК белок 53 активирует экспрес сию проапоптотических генов, в том числе Bах, Nxa,­ a,­ Bi,­ Fas,­ и Apaf (цит. по [48]).

Кроме того, белок 53 способен подавлять экспрес сию антиапоптотических генов (например, выявле но 53­зависимое снижение транскрипционной ак тивности генов bcl2 и сурвивина). Участие белка 53 в механизмах ФДТиндуцированного апоптоза пока изучено мало, и данные о взаимосвязи между 53 и гибелью клеток после ФДТ противоречивы. Так, хотя в псевдонормальных фибробластах человека после фотофриновой ФДТ отмечаются повышение уровня белка 53 и массовая гибель клеток, однако какихлибо специфических для апоптоза изменений в этих клетках не выявлено. Вместе с тем, в иммор тализованных клетках F, для которых характер на экспрессия только мутантной формы 53, в от вет на фотофриновую ФДТ происходит остановка в G2­фазе цикла и апоптотическая гибель [52]. Соглас

но результатам другого исследования [10], чувстви

тельность к ФДТ клеток рака толстого кишечника человека существенно повышается после их транс фекции немутированной формой гена p.

Наиболее активно в последнее время изучаются механизмы апоптоза с участием сфинголипидов и одного из продуктов их метаболизма — церамида. Как известно, накопление церамида в клетке отме чается при влиянии различных экзогенных факто ров: цитокинов, химиотерапевтических препаратов, теплового шока, ионизирующего или ультрафио летового излучения, дефицита факторов роста, и во время вирусных или бактериальных инфекций (цит. по [21]). При ФДТ также отмечается повы шение продукции церамида (как правило, в первые 10 мин после начала ФДТ [47]). Согласно . D­

и соавторам [15] при фотосенсибилизации клеток ФС ­4 накопление церамида происходит за счет ингибирования его превращения в сложные сфинголипиды. Повышение внутриклеточного со держания церамида приводит к активации каспазы 3, расщеплению энзима поли (AДФрибозил) по лимеразы и гибели клеток [45]. При этом церамид опосредуемый апоптоз блокируется панкаспазным ингибитором ­D.fили гиперэкспрессией ан тиапоптотического белка ­2, который, как счита ют, препятствует образованию церамида.

ВыВоДы

Представленные в обзоре данные позволяют за ключить, что ФДТ поверхностно расположенных новообразований легкого является возможной аль тернативой для пациентов с неоперабельными фор мами РЛ. У операбельных больных этот терапевти ческий подход может быть использован в качестве дополнения к хирургическому лечению (с целью контроля процессов метастазирования), а также для паллиативного лечения обструктивных изменений трахеобронхиального дерева. В качестве скринин гового метода, фотодинамическая флюоресцентная диагностика может найти применение для оптими зации программ лечения больных РЛ.

Углубление представлений о молекулярных ме ханизмах, участвующих в реализации эффектов ФДТ, имеет большое значение для клинической онкологии. Обращают на себя внимание получен ные в последнее время данные о непосредственном участии митохондрий и лизосом в качестве мишеней ФДТ. Фотосенсибилизация этих и некоторых дру гих клеточных органелл может приводить к быстрой активации цистеиновых и сериновых протеаз, ответ ственных за агрегацию хроматина, фрагментацию ядра, конденсацию цитоплазмы и последующую де струкцию облученной светом клетки. Уникальная комбинация фотоповреждения внутриклеточных мишеней с активацией зависимых и независимых от рецепторов смерти путей сигнализации клеточной гибели вносит существенный вклад в противоопу холевый эффект ФДТ. олее активное накопление и замедленное вымывание ФС из клеток опухоле вых ткани обеспечивает отсутствие фототоксичнос ти по отношению к клеткам нормальных тканей. Перспективной, на наш взгляд, представляется раз работка новых схем ФДТ, включающих препараты, повышающих чувствительность опухолевых клеток к ФДТиндуцируемому апоптозу.

лИтЕРатУРа

1. Гамалея НФ, Залесский ВН, Басс ТЮ и др. Фотосен сибилизированное порфиринами действие лазерного излу чения на клетки солидного рака Эрлиха у мышей. Эксперим онкол 19835 (4): 70–3.

2. Залесский ВН, Бобров ВА. Лазерная фотодинамическая терапия в кардиологии. Тер архив 1990(9): 145–7.

3. Залесский ВН, Фильченков АА. Апоптоз клеток опухо лей желудочнокишечного тракта при фотодинамической те рапии. Вопр онкол 200450: 9–19.

4. Куценок ВВ, Гамалея НФ. Фотодинамическая терапия злокачественных опухолей. Онкология 20035 (1): 69–72.

5. Куценок ВВ, Горобец ОБ, Лозинский МО и др. Исполь зование 5­аминолевулиновой кислоты в качестве фотосен сибилизатора для фотодинамической терапии злокачест венных опухолей (доклинические исследования). Онколо гия 20046 (3): 225–30.

6. Скулачев ВП. Кислород в живой клетке — добро и зло. Соросовский образовательный журнал 1996(3): 4–10.

7. Ali SM, Chee SK, Yuen GY, Olivo M. ynir­

   y inF­iiin n rin. n

   20029: 257–70.

8. Allemann E, Rousseau J, Brasseur N, et al. D f ­

   r wi fr zin yin fr in

   EG­y(ii) nnri. nв nr 1996

   66: 821–4.

9. Barberi-Heyob M, Vedrine PO, Merlin JL, et al. Wi­y

pnrnfr inp29 irniii­

y yniry iinin f i. nв On­

200424: 951–8.

10. Cecconi F, Gruss P. Af1 in n i

nnr: w ny wyi? ifi 200158: 1688–97.

1. Cortese DA, Edell ES, Kinsey JH. yniry fr ry qrinf n. yin.

   r199772: 595–602.

2. Cortese DA, Kinsey JH. Eninnf n

   nr wiririn riiry. yin

   r198257: 543–7.

3. Crabbe MM, Patrissi GA, Fontenelle LJ. inir­

   in fr brnni rin. An . 1991 99: 1421–4.

4. Diaz-Jimenez JP, Martinez-Ballarin JE, Llunell A, et al. Ef­ fiy nfy f DrN­YAG r rin in Nwiirwy brin. Er Rir в 199914: 800–5.

5. Dolgachev V, Farooqui MS, Kulaeva OI, et al. e n­ riin inibiin f inrin ­

   iniiin iniiz. . i2004279: 23238–49.

6. Dougherty TJ, Gomer C J, Henderson BW, et al. y­ niry. в Nnr n199890: 889–905.

7. Errett LE, Wilson J, Chiu RC, Munro DD. Wr­

   in n rnirrfr rirbrnnir­

   inin r­riin. в rс rir198590: 656–61.

8. Fingar VH, Wieman TJ, Doak KW. Rf rbn

   nyinrn yniry­in­

   r rin. nr R199050: 2599–603.

9. Furuse K, Fukuoka M, Kato H, et al. A ri

   y n Dwifrin fr nry ry­

   nnr. в in On199311: 1852–7.

10. Gamaleya NF, Zalessky VN, Solovyev KN, Egorova GN.

    niiziniiy f ryrin n. r

    r19843: 355–6.

11. Hannun YA, Luberto C. riin ryirrn. rni200010: 73–80.

12. Hsieh YJ, Wu CC, Chang CJ, Yu JS. br i­ zin f frin(R) rinnyf n

    iririnA431 rirby ynir­

    y: wn brnrin r. в yi2003194: 363–75.

13. Ishisaka R, Utsumi T, Yabuki M, et al. Aiin f ­

    ­3­irby iinin­ry. FE1998435: 233–6.

14. Kato H, Imaizumi T, Aizawa K, et al. ynii­

    niin rirry rinny inn ir yr

    y. в biв 19906: 189–96.

15. Kato H, Okunaka T, Shimatani H. Dfr ry brn­

    nirin. в in r r199614: 235–8.

16. Kessel D, Castelli M, Reiners JJ, Jr. Airn

yniry r­2 nniA14­1. ­

bi200276: 314–9.

27. Kessel D, Castelly M. Ein­2 irf

rniizrinв riirn. ­

bi200174: 318–22.

28. Kessel D, Luo Y. inrinD­ ini. в biв 199842: 89–95.

29. Kessel D, Luo Y, Mathieu P, Reiners JJ Jr. Drinn

f irny.

bi200071: 196–200.

30. Kessel D, Poretz RD. if inby

yni ry wi в rin 6 riyy r (AE). bi200071: 94–6.

1. Kessel D, Woodburn K, Gomer CJ, et al. niiz­

   in wi rii f rin 6. в bi в 199528: 13–8.

2. Koukourakis MI, Corti L, Skarlatos J, et al. inin

   rininf ­2 innin rn­

   yniry. Aninr R200121: 663–8.

3. Lam M, Oleinick NL, Nieminen A L. ynir­

   y­iniin iririn. Riy­

   n ininriinnr brnrbiizin.

   i2001276: 47379–86.

4. Lee PL, Kupeli E, Mehta AC. ribrny in nnr. r ry, rry, bryry, n,

   nyniry. in 200223: 241–56.

5. Lin CW, Shulok JR, Wong YK, et al. niizin, ­

   , nrnin f nzinNiriiin n br rin. nr R199151: 1109–16.

6. Little AG, De Meester TR, Ferguson MK, et al. ifi

в (1N00, 2N00), nn n nr: r­

nr, rrrnrn, njninry.

rry 1986100: 621–8.

37. McCaughan JS Jr. ri fr D nn­­ nry i nbrni r. r r 199924: 194–201.

38. Moan J, Berg K. rin f ryrinin

n biifif inyn. ­

bi199153: 549–53.

1. Moan J, Berg K, Anholt H, Madslien K. fni­ niyninniizrfr ry. Ef­ ff in izin, yfrnn­

   niiiy in 79 . nв nr 199458: 865–70.

2. Moghissi K, Dixon K, Hadson E, et al. Enir

   ry in innrbrnibrin inqn­

   iN­YAG r nD. r199752: 281–3.

3. Moghissi K, Dixon K, Stringer M, et al. f brn­

   iDin nnrbnnr: rin

   f 100 . Er в rirr199915: 1–6.

4. Noodt BB, Berg K, Stokke T, et al. Diffrni

   wyrinfrriinrr iby r­ nyryrinni. r в nr 199979: 72–81.

5. Norbury CJ, Zhivotovsky B. DNA ­in­

   i. Onn200423: 2797–808.

6. Rank KB, Mildner AM, Leone JW, et al. W206R­r­

   3: n inibbrfr 8. rin Er ­ rif 200122: 258–66.

7. Ravid T, Tsaba A, Gee P, et al. riin

   r ­3 iin rin i f A549 n

   nnrin. Aв yinyi2003284: 2082–92.

8. Rooney CP, Suter M, McLennan G, et al. r fr­

   nbrny fr fin f frnrrr nin

   irwy ii. Gnry 20029: 1639–44.

9. Separovic D, Mann KJ, Oleinick NL. Aiin f ­ riin wiynirn­in

. bi199868: 101–9.

1. Tong Z, Singh G, Rainbow AJ. rf 53 r

   rr in rnf n frin­i

   yniry. bi200071: 201–10.

2. Usuda J, Chiu SM, Murphy ES, et al. Din­nn

   ­2. A brn­nrrin in

   fr r f ynin niizin. в i

   2003278: 2021–9.

3. van Boxem TJ, Venmans BJ, Van Mourik JC, et al. rn­

   irnf inrinyirini: в iy.

   rrir1998116: 402–6.

4. Vancompernolle K, Van Herreweghe F, Pynaert G, et al. A­ ryi­inrf in , в rwi­

   riniiy. FE1998438: 150–8.

5. Weizman E, Rothmann C, Greenbaum L, et al. in­

   riizin nrinynir­

   y wi rnyrin. в bi в 2000

   59: 92–102.

6. Wieman T J, Mang TS, Fingar VH, et al. Efff Dn bfw in nrnr . rry 1988104: 512–7.

7. Wood SR, Holroyd JA, Brown SB. br i­ zin f n() yninnir riribin n ­

   ri. bi199765: 397–402.

8. Yokota T, Ikeda H, Inokuchi T, et al. Ennin NR­1 r by yniry: ibinnf FnFiny. rr200026: 449–60.

9. Zochbauer-Muller S, Wistuba II, Minna JD, Gazdar AF.

Friiiinri(FHIT) nbnriiin nnr.

in nnr 20002: 141–5.

alsiscsse.

48. Sordet O, Khan Q, Kohn KW, Pommier Y. Aiin­

by irinibir. rr Aninr An20033: 271–90.

49. Sun X, Leung WN. yniry wiyr­

rbi­yr in n nrinnr :

ffiy, izin ni. bi2002

75: 644–51.

1. Sutedja T, Baas P, Stewart F, van Zandwijk N. A iy

   f Din inwiinrbnn­nnr. Er

   nr 199228A: 1370–3.

2. Toledo G, Sola JJ, Lozano M D, et al. f Fr­

in rin iririfrin, w inwrrniin nn­­nnr. 200417: 440–8.